Башня континуума. Владетель. Том 1 - Александра Седых

– Дорогой, ты обещал. И потом, Дэнни будет так приятно, если мы придем.

– Послушать, как Дэниэл будет читать стихи?!

– Да, именно. Стихи.

Кит не представлял худшего способа убить вечер, чем выслушать массу скверных стихов. Он был скучным, приземленным, донельзя прагматичным дельцом, не понимал поэзии и терпеть не мог вечеринки. Когда ему хотелось поразвлечься, он шел подстригать зеленые изгороди в саду, рыхлил клумбы и выращивал в теплицах свежие овощи. Но он знал, что должен быть помягче с женой, быть тактичным и деликатным. Всего-то месяц назад она потеряла дочь. Это была и его дочь тоже, но право страдать из них двоих заслужила одна Тереза. Он не знал, почему. Так получилось.

– Дорогой, я знаю, что ты терпеть не можешь подобные мероприятия, но деньги, вырученные за билеты, пойдут на благотворительность. Мы поможем сиротам… детям.

Кит решительно не понимал, отчего он, взрослый, серьезный, чрезвычайно занятый человек тридцати двух лет от роду должен сидеть здесь и обреченно выслушивать всякую ахинею, но он не мог выносить взгляда ее грустных, исполненных кроткого укора, карих глаз. После завтрака и кофе он привычно потянулся за портсигаром, но с отчаяньем припомнил, что бросил курить. Эта вредная привычка убивала его. Возможно, но эта смерть была такой приятной…

– Дорогая, если тебе хочется пойти…

– Да, дорогой.

– Когда начало? В половину десятого? Хорошо, я приеду домой к девяти. Все, мне пора.

– Дорогой? Ты не поцелуешь меня?

– О? Нет. Может быть, вечером.

И он отправился на работу.

Восемьсот пятьдесят высококвалифицированных сотрудников штаб-квартиры Корпорации «Ланкастер Индастриз» знали назубок, как «Отче Наш», что хозяин прибывает в офис стабильно без четверти восемь утра, запирает двери кабинета на ключ и молится, прося у Господа прощения за каждодневное служение Мамоне. Потом хозяин выпивает чашку кофе, заглядывает в оранжерею, проверяя сохранность цветущих рощ апельсинных и лимонных деревьев, и кормит золотых рыбок в искусственном пруду. Ровно в восемь утра согласно тщательно спланированному расписанию хозяин приступает к работе.

Тот день ровным счетом не отличался от прочих дней, в том числе, и тем, что в восемь ноль одну его расписание полетело к чертям из-за череды несанкционированных вторжений, хотя день у Кита был не приемный, а совсем наоборот. Первым до их сиятельной милости добрался председатель правления Ланкастеровского Делового Центра, неприятный тип неопределенных лет со сказочной фамилией Гофман.

– Доброе утро, лорд Ланкастер.

Начало беседы не сулило хорошего, определенно.

– И? – откликнулся Кит неприветливо.

– У нас проблема.

– У нас? У кого это, у нас? У меня нет ровным счетом никаких проблем, – холодно проронил Кит. Бессовестная ложь, зато подействовала на Гофмана словно ушат кипятку.

– Вы ведь вчера обещали подписать и не подписали, – проблеял Гофман, заискивающе, упитанным бочком придвигаясь к монументальному письменному столу красного дерева, – это по поводу наших новых панорамных лифтов.

– Понятно. Что вы хотите от меня?

– Подпишите приемный акт. Все остальные подписи у меня имеются, только вашей не имеется, а без вашей подписи мы не можем пустить лифты в эксплуатацию.

Кит неохотно кивнул Гофману на кресло для посетителей и погрузился во внимательное изучение заключения экспертной комиссии касательно лифтов. Изготовленные по эксклюзивному проекту с использованием золота, платины, драгоценных камней и горного хрусталя вместо стекол, лифты представляли собой настоящее произведение искусства и вершину инженерной мысли. Одна подсветка обошлась в целое состояние. Лифты установили внутри здания и смонтировали таким образом, что казалось, будто они самым чудесным образом парят в воздухе, неторопливо поднимаясь ввысь, и по мере подъема пассажирам открывались самые живописные виды на магазины, рестораны, сады, оранжереи, фонтаны, мозаики и прочие потрясающие архитектурные, культурные и торговые достопримечательности Копилки… то есть Ланкастеровского Делового Центра.

– Выглядит неплохо.

– Да, сэр.

– Меня смущает лишь один момент. Не торопитесь ли вы. Мы ведь закупили лифты только перед Рождеством, менее месяца назад, а здесь чертовски сложные конструкции и масса сложной электроники. Не подождать ли нам еще неделю-другую, чтобы хорошенько все проверить.

– Сэр, работу приняла в высшей степени заслуживающая доверия комиссия. Никаких недоделок не обнаружено, вам ведь известно, как у нас строго с этим.

Невзирая на его сладкие заверения, Кита что-то терзало изнутри, а за долгие годы он научился доверять своим ощущениям. Нет, не зыбкой интуиции, а печальному опыту, который подсказывал, что, если что-то может сломаться, то оно непременно сломается, и дай Бог, чтобы обошлось без жертв и крупномасштабных разрушений.

– Милорд…

– Помолчите минутку, голубчик, я читаю.

Гофману не молчалось. Пока Кит мучительно ломал голову, где его пытаются обвести вокруг пальца, председатель правления Делового Центра трещал трещоткой и заливался соловьем, рассказывая, какая знатная истерия разгорелась в прессе касательно необыкновенных лифтов, и пылко выражал надежды, что благодаря мудрому рекламному ходу поток туристов, последнее время чуть поиссякший, вновь разольется полноводной рекой.

– В самом деле? – холодно осведомился Кит.

Гофман стушевался. Кит превосходно разглядел, как в его льстивой физиономии промелькнула давнишняя затаенная злоба.

– У нашего великолепного здания, милорд, у Копил… я имею в виду, у Ланкастеровского Делового Центра… долгая, славная история… громкое имя… и своеобразная аура.

– Хоть тресни, не пойму, к чему вы ведете.

– К тому, что в прошлом году вашим специальным распоряжением здесь установили антигравитационные генераторы, и туристы…

Кит так и знал, что этим закончится.

– Господин Гофман, я до смерти устал объяснять всем и каждому, что мои генераторы решили проблему самоубийств в нашем прекрасном здании. Нелепую, невозможную, необъяснимую проблему, которая существовала здесь, черт возьми, долгими столетиями! Не хотите ли вы сказать, что безмозглые туристы валили сюда толпой, потому что другие безмозглые туристы толпами выпрыгивали из окон Копилки? А когда это прекратилось, они утратили интерес. Нелепость. Полный абсурд!

– Нелепость, милорд, и абсурд, но такова человеческая психология. Людей притягивает трагическое, и они готовы платить за это, и платить щедро.

Копилка была самым высоким зданием Империи, главной достопримечательностью столицы и сердцем делового мира. В Копилке находились самые престижные офисы, самые лучшие магазины и рестораны, здесь заключались многомиллиардные сделки, в одночасье тратились состояния, здесь развлекались и отдыхали самые Богатые и Знаменитые, настоящие Сливки Общества! И все же, в первую очередь Копилка была уникальным, непревзойденным архитектурным шедевром, достоянием и гордостью всего человечества. Здесь имелось на что посмотреть, кроме как на трупы незадачливых самоубийц, которые использовали Копилку в качестве трамплина для прыжков в вечность.

– Вам известна моя точка зрения по данному вопросу. Не вижу смысла переливать из пустого в порожнее. Вы сами катались в ваших хваленых лифтах? – прибавил Кит, виртуозно сменив тему. – Нет? Почему? Значит, ступайте и катайтесь. Заодно на себе проверите ваши бравурные заявления касательно недоделок и брака.

– Сэр…

– А иначе я не подпишу акт приемки. Не подпишу. Понятно? Не подпишу.

Гофман не ожидал подобного поворота. Он взбесился, разве пена не полилась у него изо рта.

– Вы не имеете права так обращаться со мной! Я не мальчик у вас на побегушках! Я уже пятнадцать лет возглавляю Правление Делового Центра! Я буду на вас жаловаться!

Последнюю фразу Гофман договорил в коридоре, куда Кит выставил его хорошеньким пинком. Пинок был вовсе не фигуральным, а вполне осязаемым и довольно увесистым. Кит вернулся обратно, сел, скрежетнул зубами и потянулся к внушительной стопке документов по текущим вопросам, но его решил навестить начальник службы безопасности. У Кита сердце ушло в пятки, когда перед письменным столом буквально из ниоткуда материализовалась высокая, темная, зловещая фигура.

– Утречко доброе, князь светлейший, отец вы наш родной, заступник, радетель и благодетель.

– Вы все меня до инфаркта доведете!

– Прошу простить, князь, но нам поступило распоряжение из Мэрии благословенной столицы нашей Империи, Форта Сибирь.

– Да? И что там?

– Прошу ознакомиться.

– В связи с возможностью враждебных акций со стороны экстремистских организаций… в местах массового скопления граждан, а также для дополнительной охраны объектов, представляющих особую культурную и историческую ценность, в категорию которых попадает и Ланкастеровский Бизнес-Центр, согласно распоряжению Мэрии №… от 23 января 511 г. Освобождения…, – прочел Кит. – Когда мы получили это распоряжения?